8 смешных историй из студенческой жизни пиарщиков

25 января весь честной народ отмечает Татьянин день или День студента. Мы решили отдать дань празднику и попросили пользователей Pressfeed вспомнить забавные истории из их студенческой жизни. В некоторых местах смеялись до колик.

Екатерина Гуркина, заместитель генерального директора по развитию бизнеса и внешним коммуникациям, управляющая компания PERAMO

— Одна из самых смешных историй связана с моим поступлением на факультет журналистики МГУ. В то время я была очень веселой девчонкой и совершенно не собиралась успешно сдать экзамены: гораздо больше мне хотелось красиво их провалить и еще годик погулять. В том числе и поэтому я выбрала журфак: благо, провалиться в МГУ не так стыдно как, скажем, в кулинарный техникум.

Поэтому к экзаменом я совершенно не готовилась: отстрелявшись в творческом конкурсе, я рассчитывала завалиться на сочинении — самом сложном экзамене. Досталась мне тема «Счастье Наташи Ростовой», потому что к двум другим я не была готова совсем. А «Войну и мир» хоть и не читала, но очень интересовалась Наташей и даже написала в школе реферат по теме «Порода ростовская», ознакомившись с кучей критических статей. В общем, села я писать сочинение. И, так как была уверена в провале, позволила себе быть искренней.

Суть моего сочинения сводилась к тому, что Наташа — дура, не надо было ей связываться с таким занудой, как Безухов. А вот зажечь с красавцем Курагиным надо было обязательно. И сделай она это, то в «самку» бы не превратилась, осталась бы нормальной девчонкой.

Будучи уверена в том, что за такое вольнодумство я буду отправлена восвояси серьезными седовласыми членами приемной комиссии, я отправилась гулять дальше. Через пару дней объявили оценки. Мне поставили 4/4 — это была самая высокая оценка для «неблатных». На следующий день нужно было сдавать английский, а я даже не знала темы топиков, хотя в целом языком владела неплохо. Разумный абитуриент рысцой бы бросился учить топики, но я пошла на день рождения к молодому человеку. Правда, после первой бутылки шампанского у меня взыграла совесть, и я все же поехала домой. Но готовиться сил уже не было — махнула на все рукой и заснула.

На экзамене мне досталась тема «Типичный американец». По существу я смогла лишь ответить, что типичный американец — очень толстый человек. В итоге за эпик фейл с топиком мне снизили оценку на балл и поставили четверку. И я де-факто стала студенткой журфака.

Накрыло меня после официального попадания в списки зачисленных. Так как поступали мы вместе с моей однофамилицей, Катей Гуркиной, дочкой известного режиссера Владимира Гуркина, я почему-то вбила себе в голову, что зачислили не меня, а ее. И в августе не меньше двух раз в неделю заглядывала на журфак, чтобы еще раз найти себя в списках.

Поверила, только когда вручили студенческий с моей фотографией. А «Войну и мир» до сих пор «от» и «до» не удосужилась прочитать, но собираюсь это сделать каждый год. И к Наташе Ростовой питаю нежную, искреннюю любовь.

Смотрите также:
Готовы на всё. Смешные и безумные истории из жизни пиарщиков

Ольга Очеретина, руководитель пресс-службы «Лето Банк»

— Я училась в педагогическом вузе и уже на первом курсе начала работу на телевидении. Когда я не успевала на пары, то всегда договаривалась, как отыграть свои прогулы. Иногда я снимала сюжеты о любимом вузе для утреннего эфира телекомпании, иногда — чтобы не вырезать какую-то сложную фигуру из дерева (были у меня и такие предметы), я менялась с однокурсниками работами по следующему курсу: 3 конспекта урока со сценарием за одну красиво вырезанную стеком доску в стиле «татьянка».

В результате, этот навык пригодился на ТВ: спустя пару лет у меня уже была детско-юношеская программа с выходом каждый день!, сценарии к которой я писала в режиме нон-стоп, в основном ночью.

Луиза Ярочевская, руководитель пресс-службы, Сервис отзывов и рекомендаций Yell.ru 

— Самый смешной случай из моего студенчества был связан с поступлением в институт на факультет международной журналистики МГИМО, отделение связей с общественностью. Последний вступительный экзамен, устная сдача истории России перед комиссией, год подготовки, нервы на пределе. Мама еще дома попросила пойти в первой пятёрке, чтобы не перегреться от волнения.

И вот сидим мы, ждём начала экзамена перед аудиторией. Набравшись храбрости, я подхожу к мальчику из опергруппы (это студенты института, которые помогают распределять потоки абитуриентов во время вступительных экзаменов), который стоит со списком перед кабинетом и решает, кто войдёт следующий:

— Добрый день, а можно мне пойти в первой пятёрке? Очень волнуюсь….
— Как фамилия?

Называю свою тогда еще девичью фамилию, вжавшись в пол.

— Хочешь пойти первой? Пойдешь последней!

И действительно! Пустил он меня в последней пятёрке. Как переживала моя мама, что меня так долго нет. Оказывается, я ему просто очень понравилась. Когда мы начали общаться спустя год в институте, он не понимал, почему я так сухо и зло здороваюсь. Забыл этот случай, абитуриентов же много. Но потом я все-таки отомстила – так его своей маме и представила во время их первой встречи: «Мам, это тот самый из оперотряда, который меня не пустил в первой пятёрке! По окончанию института он стал моим мужем.

Вера Пальцева, PR-менеджер Ivideon

— Именно в университете я осознала, что в действительности значит “недолюбливать”. По крайней мере, так мне казалось.

Когда я училась на младших курсах, у нас в расписании было много часов профилирующего предмета, который вела почтенная профессор. Она была интересным человеком и отличным специалистом, но… с преподаванием и необходимой для этого беспристрастностью не все было так же замечательно.

Профессор недолюблювала мою одногруппницу, несмотря на то, что та хорошо училась, не опаздывала и не совершала никаких других неприятных преподавательской натуре действий. Просто так. Это выражалось во взгляде, в манере общения, в тоне голоса, в пренебрежительном тоне приветствий и прощаний, в отметках не выше “четверки” даже при отличном ответе… В конце концов и моя одногруппница начала вести себя подчеркнуто равнодушно, чтобы как-то оградиться от сложившейся ситуации.

Но по прошествии нескольких лет, когда мы уже закончили программу и сдавали серьезнейший квалификационный экзамен, результаты которого сильно влияли на диплом, случилось неожиданное. Мы все долго готовились, конечно же, запаслись шпорами, но все равно тряслись и боялись.

Когда нашу пятерку запустили в маленькую аудиторию тянуть билеты и готовиться, наша профессор восседала за преподавательским столом и зорко следила за нами. И тут вдруг у моей одногруппницы на пол с громким шлепком падает… учебник! Мы затаили дыхание и уставились на профессора. Но она невозмутимо посмотрела в противоположную сторону, делая вид, что смотрит в окно, и притворилась, будто ничего не слышит и не замечает. А потом тихо сказала этой студентке: “Ничего страшного. Подними его”. Сказать, что мы были в шоке — это не сказать ничего. Моя одногруппница была ошеломлена больше нашего. Отвечать она пошла последней, и профессор неистово гоняла ее чуть ли не по всей программе, но та отвечала уверенно (в учебнике она хотела посмотреть только одно исключение), и в первый раз в жизни получила свою заслуженную “пятерку”.

Так и закончилось это безмолвное противостояние. Чем оно было вызвано, уже не узнать, но его финальная сцена не забудется никогда.

Алла Калинина, менеджер по маркетингу и PR, Аполония Дентал Клиник 

— Дело было в далеком 2000 году. Я тогда зимой сдавала свою первую в университете сессию. Она была самая сложная для меня за все 5 лет. Дело было в январе после новогодних праздников. Жила я в студенческом общежитии на самом верхнем 14-м этаже. И в те годы еще практиковалось дежурство молодых преподавателей в общежитии. Для воспитания подрастающего поколения филологов.

Вот мы с подружками целую неделю готовились к экзамену по общему языкознанию. Предмет сам по себе интересный, но преподаватель любил задавать вопросы на логическое мышление, с подкавыкой. Скучно ему было сухую теорию слушать! Да еще обязательным третьим заданием билета были вопросы о происхождении всех языковых групп в мире.

И вот ночь перед экзаменом. Обезумев от круглосуточной зубрежки, мы решили позвать Халяву. Для этого нужно нарядиться в белую простынь и с зачеткой высунутся в окно и три раза прокричать: «Халява приди!» В комнате окна были плотно заклеены, единственным окном с доступом к свежему воздуху на этаже оказалось окно в общей кухне… в этой кухне была комната для подготовки продуктов к приготовлению и вторая — с газовыми плитками.

Почти в полночь три «мумии» направились к кухне. В коридоре никого не было, свет горел только в центре 20-ти метрового узкого прохода. Мы дошли до заветной кухни и я полезла на подоконник огромного окна, чтобы открыть форточку и позвать фею. Все притихли…

— Халява, приди ко мне на языкознание! — говорю я.
— Халява приди!

И только я собралась третий раз ее позвать, слышу странный шорох за спиной, поворачиваюсь, на пороге второй кухни с чайником в руках стоит наш препод по языкознанию и, почесывая свои густые усы, говорит:

— Я тут!

Не знаю, от страха или от неожиданности одна из моих подружек стала хохотать. Да так громко, что прибежал студент из соседней комнаты. Я спустилась с подоконника, и мы, препод и сосед стоим смотрим друг на друга и смеемся. Экзамен мы тогда не сдали! Пришлось идти доучивать. С тех пор, в Халяву я не верю…

Александр Филимонов, партнер Artisan Group Public Relations

— Было это на первом курсе, когда я учился на двух факультетах одновременно. Я готовился к экзамену у одного из самых именитых преподавателей МГУ всех времен и народов, известному своими чрезвычайно долгими и сложными устными экзаменам , которые по словам очевидцев больше походили на допросы, чем собственно на экзамены. «Отлично» он ставил крайне редко, но я пять дней уделил только его предмету, что для студента МГУ является непозволительной роскошью, и к моменту традиционного сидения в коридоре и ожидания своей очереди был уверен, что если мне повезет, я смогу ответить на «четыре».

Экзамен был 13 января, что само по себе меня отчего-то пугало, а репутация преподавателя и сложность предмета довершили дело — меня трясло настолько, что я не мог удержать тетрадь в руке. Подошла моя очередь и я, бледный как смерть, вошел в аудиторию. Преподаватель не давал готовиться и мог задать любой вопрос по курсу — который ему понравится, студенты же были обязаны отвечать. Услышав мои имя и фамилию, он несколько переменился в лице и незамедлительно начал экзамен.

На мое счастье, он задал вопросы, которые я хорошо знал, и я по своему обыкновению при ответе кое-что додумывал на ходу. Через пять минут он предложил мне передать зачетку. Не зная, радоваться или огорчаться (вдруг «три»!) я трясущимися руками протянул зачетку. Он сделал дежурные записи в зачетке и ведомости, протянул мне и сказал «у вас интересное исследование, надо будет почитать». «Какое исследование?» — с дуру спросил я. «По этосу студенческого жаргона, — ответил он, — тема интересная, но не хотели бы вы рассмотреть ваши выводы в контексте элокутивной риторики? Может, перфомансной?».

Через пару минут наше взаимное удивление было разрешено: человек, отвечавший передо мной, сослался на несуществующее исследование некоего Александра Филимонова (как выяснилось — это первое имя и фамилия, которые пришли ему в голову, так как был фанатом футбола), который еще учится, но сделал этот так убедительно, что весьма и весьма крупный ученый купился как мальчишка. Но что поделать — оценки уже проставлены. Кстати, именно тема разнообразия этоса в дальнейшем легла в основу моей диссертации, до защиты которой этот преподаватель, к сожалению, не дожил.

Вот так меня первый раз в жизни успешно «пропиарили» — случайно и крайне результативно. В зачетке было проставлено «отлично».