Главный редактор детского журнала «Классный журнал» Алексей Ходорыч: «Посидел в интернете — отупел, измотался, провел время впустую»

Помните «Осенний марафон»: и шьет, и готовит, и печатает. Это практически про главного редактора «Классного журнала» Алексея Ходорыча. Помимо того, что он руководит самым продаваемым в России детским еженедельником, он пишет книги и песни, которые сам же и поет, получает премии в области журналистики, придумывает смешные истории и снимает про них ролики. Как выходец из ИД «Коммерсантъ» «вписался» в детскую тему и что из этого вышло, Алексей Ходорыч рассказал в интервью Pressfeed.

Ты долгое время был редактором в журнале «Деньги» ИД «Коммерсантъ», где обозревал далеко не детские темы – например, писал о различных видах мошенничества, даже издал книгу, получал премии за свои труды. Параллельно вместе с коллегами Колей Полуэктовым и Пашей Преженцевым «варил» самогон в рамках проекта «Косогоров самогон». И вот теперь ты – главный редактор самого продаваемого в России детского еженедельника «Классный журнал». Как говорится, где мой дом, а где Кура. Почему ты вдруг решил удариться в детство?

Детская тема мне всегда была близка по духу, потому что я сам в душе ребенок — Алеша Ходорыч, 10 лет, который верит в сказки и чудеса и любит приключения. Как я попал в деловую журналистику — вообще отдельная история. В 1992 году в Ростове-на-Дону, где я учился на журфаке, ребята постарше на пару курсов — Сергей Строителев, Алексей Тимошенко, Андрей Мирошниченко и другие — затеяли выпускать первый в городе деловой еженедельник. Нашим примером был «Коммерсантъ». Они стартовали на деньги биржи «Алиса». Еженедельник назвали «Город N». Не потому, что мы любили Майка Науменко. Хотя может и поэтому. Кстати, «Город N» существует и сейчас, в том числе в бумажном виде.

В общем, это было интересно, я был на втором курсе, и мы с моим другом Кириллом Вишнепольским пришли туда. Это была очень интересная работа. О ней когда-то Андрей Мирошниченко целую повесть написал — «Кому она нужна, эта Адель Некоей?». Он ведь кроме того, что известный медийный футуролог, еще и писатель отличный, лично мне эта вещь у него кажется лучшей. Но сам «Город N» был продуктом сугубо деловым — из разряда тех, где в начале текста шел именно лид (краткое содержание), а не вводка (интригующий абзац). Но любые ограничители всегда полезны, так как позволяют придумывать что-то новое.

И вот я придумал себе формат, где мог постоянно шутить в деловых текстах — обзор различных товарных рынков. Примерно такие же делал в «Коммерсанте» Кирилл Горский, я взял у него даже таблицу для спекулянтов с нормой прибыли и привлекательности. Поскольку сами по себе обзоры содержали довольно скучную информацию, я стал регулярно использовать фальшивые цитаты известных в прошлом персон. «Как говаривал Паустовский…», «Алексей Толстой называл подобный чай буратинским напитком» и так далее. Одна фальшивая цитата на обзор. Главный редактор, конечно, был в курсе. Но подразумевалось, что понятно, что это шутка. Да и правда, многие читали эти обзоры только ради одной такой фразы.

И вот я долгие годы работал в деловой журналистике, вел серьезные расследования, работал с фактурой, источниками, анализировал, сопоставлял, уличал, конфликтовал, а потом, вдруг, в Facebook увидел пост Дениса Самсонова из «Открытых систем», что нужен главный редактор для детского издания. А мне почему-то и в голову раньше не приходило, что так можно было. Оказалось, можно.

Я люблю детство, мне нравятся детские книги. Самые любимые — про Карлсона и «Анечка-Невелика и Соломенный Губерт» Витезслава Незвала — как раз о том, что мне дорого,  о мире сказок и приключений. Мне кажется, очень логично, что я этим занялся. При этом я стараюсь работать не только на детскую, но и на взрослую аудиторию, многие вопросы, связанные с детством поднимаю в программе «Классное детство» на радио «МедиаМетрикс».

Что стало для тебя самым неожиданным в новой для тебя тематике?

Самым неожиданным для меня стало отношение рекламодателей к бумажным детским изданиям. Я понимаю, что уход в интернет это тренд, даже журнал «Коммерсантъ-Деньги», где я был редактором отдела долгие годы, уже не выходит в бумаге.

Но детские журналы в бумажном виде умрут последними — и я говорил об этом неоднократно.

Казалось бы, есть отличная аудитория, тираж «Классного журнала» 55 тыс., «ПониМашки» (журнал для дошкольников) — 40 тыс., но, как правило, рекламодателей все это не интересует. Конечно не всех, мы так или иначе пытаемся работать с разными компаниями, но у большинства отношение такое, что время бумаги ушло, «мы даем рекламу только в интернете». Думаю, такое отношение навязано рекламными агентствами.

Дети сейчас в основном потребляют контент в сети. Да что говорить — даже школьные дневники нынче в электронном виде. Как же продавать журнал на бумаге аудитории, для которой гаджеты стоят на первом месте?

Аудитория нашего журнала — дети 7-13 лет — все-таки по-прежнему читают бумагу. Так или иначе, родители их ограничивают, в интернет как в омут с головой дети начинают попадать примерно начиная с 11, а вообще это территория 14 и выше. Но конкурировать с сетью, конечно, приходится. Так или иначе, это привлекательное для детей место, где можно посмотреть мультик или видео Ивангая, поиграть в игры, пообщаться со сверстниками. Если раньше чтению приходилось конкурировать, в основном, с телевизором, то сейчас это интернет. Продажи всех бумажных журналов падают, «Классный журнал» не исключение. Еще несколько лет назад мы выпускали каждый номер тиражом 95 тыс. экземпляров, сейчас 55 тыс. Но это факт объективной реальности. Просто мы продолжаем верить, что бумажные журналы еще будут нужны долгие годы. Будущее, конечно, непонятно. Но вот сейчас я совсем не понимаю, как интернет может заменить чтение. Книг или журналов — не важно. Лично мы всегда рассматриваем журналы как путь, который позволяет ребенку полюбить чтение. Но чтение текста само по себе выполняет сразу несколько функций. Человек концентрируется, у него пробуждается воображение, он развивается, учится думать и анализировать, у него появляются свои идеи. В общем — альтернативы тексту нет.

Но с другой стороны, мы видим, как внимание аудитории стремительно завоевывает видео, интерактив, картинка. А это как раз распыляет, отупляет, изматывает. В общем, полная противоположность чтению. Почитал книжку или журнал — поумнел, придумал что-то свое, с пользой провел время. Посидел в интернете — отупел, измотался, провел время впустую. Пока мы сражаемся, а что нас всех ждет впереди, не ясно. Спросите у Андрея Мирошниченко, это его любимая тема.

Ты вместе с «Классным журналом» постоянно где-то в чем-то участвуешь, проводишь акции, конкурсы. А почему в сети-то не развиваетесь? Разве это не логично, учитывая возраст аудитории журнала?

Сайт у нас есть, но все-таки главный продукт для нас — бумажный журнал. Создание полноценного сайта это отдельная большая задача, на которую у нас никогда не хватало ресурсов. Да мы и не видели смысла их тратить. Дети ходят в интернет не за чтением, как мы уже обсудили. Чтения им и в школе хватает. Да их даже летом заставляют читать! Тем не менее сейчас мы решили все-таки создать полноценный сайт журнала, куда будет частично выкладываться в том числе и контент из свежего номера. Сайт будет также тесно связан с другим нашим новым проектом «Прямой контакт», который мы планируем развивать, обобщив опыт наших акций, нацеленных на непосредственную работу с детьми, получением от них обратной связи. Наш видеоканал на YouTube мы, конечно, тоже интегрируем в структуру нового сайта. Контент у нас будет самый разный.

У вас два года подряд с большим успехом проходила акция «Мой вопрос Президенту». Дети прислали огромное количество вопросов для прямой линии с президентом. Занятно, что президент даже на некоторые из них ответил. А тебе какие вопросы больше всего понравились или, может быть, чем-то поразили?

В этом году мы получили почти 16 тыс. вопросов, лучшие 100 можно посмотреть здесь. У меня в этом году любимых три:

Владимир Владимирович! Я — одаренный ребенок. Занимаюсь науками (например, химией) и художественным чтением. Меня приглашают выступать на разные мероприятия и иногда даже согласны заплатить мне за выступление. Но я узнал, что взрослым людям кроме зарплаты выплачивается еще отчисление на будущую пенсию, а мне это не положено, потому что договор заключается с мамой и перечисление тоже идет на ее счет. Уважаемый Президент, нельзя ли сделать так, чтобы я мог не только зарабатывать себе на мороженное, но и копить себе пенсию? Мама не против! (Александр Кравченко, 6 лет, Торжок).

Уважаемый Владимир Владимирович Путин! Могут ли дети вносить свои предложения в изменение законов?  (Анастасия Федорова, 11 лет, Татарстан)

Как Вам удалось стать умным, грамотным и с чувством юмора президентом? (Тимофей Ежов, 11 лет, Самара)

А в прошлом году моим фаворитом был вопрос от шестиклассницы Надежды Глебовой, Амурская область:

Владимир Владимирович! Как выработать такую силу воли, как у вас, чтобы не заехать кулаком по физиономии Обамы за его беспредельное поведение?

Интересных вопросов приходит очень много. Они очень разнообразны и охватывают практически все аспекты нашей жизни. Именно поэтому мы и решили сделать из этого проекта нечто большее — я говорю о «Прямом контакте».

У тебя изменилось мнение о детях с тех пор, как ты пришел в журнал? Если в нескольких словах — какие они, современные дети?

Единственное, что меня очень удивило, когда по итогам очередного опроса вдруг выяснилось, что дети очень любят лабиринты, змейки. Ну, знаете, когда нужно вести пальцем, чтобы найти путь. Мы, конечно, всегда их печатали, я просто удивился, что они на одном из первых мест.
А так — мнение не изменилось. Веселые, капризные, фантазеры, шалуны. То, что они современные — а за окном уже 2017 год! — тут ничего принципиально не меняет. Даже всеобщая одержимость гаджетами не носит какой-то системообразующий характер. Современные дети, конечно, более избалованные, опытные, очень информационно подкованные. Но это тоже пока не какой-то там тектонический сдвиг. Дети как дети. Им расти еще и расти. Только небо, только ветер, только радость впереди!

Твой 11-летний сын Вася пишет заметки в рубрику «Страшилки» журнала. Где он берет идеи? Ты помогаешь ему? И как вообще получилось заинтересовать ребенка?

Я бы не сказал, что он именно «пишет в рубрику». Было три страшилки, у всех разная история. Страшилку «Три ведьмы и девочка Лейла» он сам как-то придумал, довольно неплохая вещь, опубликовали. А две другие — про куклу и волшебные спички — я ему сам предложил развить, как идею. В целом, писать рассказы или статьи ему уже не очень интересно, хотя я и прошу его порой это сделать. Он сейчас увлечен роликами в YouTube, сейчас все дети повально мечтают быть ютьюберами, Вася не исключение, если интересно, вот его канал.

Какое самое сложное решение в жизни тебе пришлось принимать, как главреду?

Всегда очень сложно принимать решения о победителях в том или ином конкурсе. Еще сложно порой учесть интересы партнеров в том или ином спецпроекте. Все остальные вопросы решаются в рабочем порядке. Каких-то журналистских проблем, связанных с тем, публиковать ли данный материал или нет, в «Классном журнале», с учетом специфики детского издания, не бывает.

Какую главную мысль, как журналист, ты бы хотел донести до пиарщиков?

Две мысли. С каждым СМИ и журналистом нужно работать точечно, с учетом особенностей издания, редакционного плана, формата, профессиональных и личных особенностей журналиста. Я много общался с пиарщиками, и сам был пиарщиком, когда продвигал «Косогоров самогон», и сейчас пиарю проекты «Классного журнала», так что видел ситуацию с разных сторон. Так вот весь секрет в точечном личном подходе.

У каждого человека есть кнопка. Которую он даже не прочь порой и позволить нажать. А если кнопка есть, но тебе не подходит, об этом тоже можно узнать, но только точечно.

Мне ведь до сих пор звонят пиарщики, думая, что я работаю в журнале «Деньги» — несмотря на то, что и журнала-то уже в прежнем виде нет. Это значит, что они, увы, обзванивают старую базу.

Мысль вторая. Детские СМИ — очень интересный объект для сотрудничества. Мы не говорим о прямой рекламе. Мы заботимся о наших читателях. Однако вариантов очень много. Как пример, предлагаю посмотреть специальный театральный номер, который мы делали для «Больших гастролей». Или, например, мы сейчас прорабатываем проект «классных денег». По сути, бонусная программа, которая,  очевидно увлечет наших читателей. Пойти в кино и расплатиться «классными деньгами» — это классно. И это лишь одна из новых идей, а сколько уже реализовано! Так или иначе мы, детские СМИ, существуем, нас любят, у нас есть аудитория, а значит с нами нужно работать.

Какой бы совет ты дал журналистам?

Точно ли есть желание быть журналистом? Современный мир таков, что аналитиков, интерпретаторов, писателей экспертного мнения, разоблачителей очень много. И схема заработка тут не так прозрачна и честна, как в былые годы. В целом, стабильных денег нет. Другое дело, если под словом «журналист» понимать что-то другое. Например, все дети сейчас мечтают быть ютьюберами. У них желание понятное. Но там конкуренция тоже один из миллиона. На каждого Ивангая приходятся тысячи тех, кто сделал все, что смог, но его не оценили.

Если же желание быть журналистом все-таки никак не утихает, то нужно понять, что современный успешный журналист — это детектив с полномочиями, которые есть у каждого из обычных людей. Только можно фотографировать там, где другим нельзя, и то сын Вася каждый раз, когда я фотографирую что-то забавное на экране в кинозале, мне гневно шипит, что я не имею права, даже если я журналист.

Кое-какие правила создания хороших текстов есть. Они простые, конкретные и работают. Просто их все равно никто не исполняет.

Когда-то я записал свои правила, с которыми знакомил всех, кто хочет со мной работать — чтобы сэкономить время. Позже они вошли в методичку по медийному направлению «Российского движения школьников», в котором я состою как участник экспертного совета по информационно медийному направлению.

Я хочу, чтобы про меня написали в «Классном журнале». Что нужно для этого сделать?

Нужно написать мне по адресу ax@osp.ru, рассказать, чем вы интересны. Если вы не звезда, интересная детям, шансов очень мало. Но у нас есть много других разделов, где мы можем рассказать не о вас лично, а о ваших проектах, если они покажутся нам любопытными.

Что нужно сделать, чтобы в «Классном журнале» никогда про меня не написали?

Стать настолько скандально знаменитым, чтобы любое упоминание о вас в журнале мы посчитали вредным.

Какие качества обязательно должны быть у человека, которого ты бы принял на работу?

Искра в глазах, тщательность и, хотел было добавить, доброе сердце. Но подумал, что знал много хороших работников в разных сферах и без доброго сердца. Так что если оно есть, это просто приятно.

Что ты делаешь сразу же, как приходишь на работу?

Продолжаю делать то, что делаю по дороге на работу – занимаюсь перепиской и текстами.

Самые любимые и нелюбимые 30 минут в течение дня?

Самые любимые, когда все получается и идет по нарастающей. Нелюбимые – когда все зависает по тем или иным причинам, не получается. Но с временем суток тут корреляции никакой нет. День ненормированный, перегруженный, постоянно сотни дел в секунду. И вопрос не в том, что я не организован, просто направления работы много и важно за всем уследить. Обычная ситуация, когда человек с той стороны проекта уже сам пропускает, путается, я же это замечаю, указываю, направляю. У меня, конечно, у самого в голове от этого полная каша, но я записываю все в Evernote, и это как-то спасает.

Лучшая статья, которую ты прочитал за свою жизнь.

Я прочитал очень много хороших статей, и все они были хороши по-разному. Как лучшую статью мне хотелось бы упомянуть собственную статью о журналистике «А может это дворник был?» во внутреннем альманахе ростовского еженедельника «Город N» «Одуванчик». Это с одной стороны, нескромно, с другой стороны — статья именно о том, что близко всем нам, журналистам. В принципе, думаю, что все лучшие статьи, которые я читал, создавались похожим образом.

Кого из журналистов ты считаешь лучшим?

Тут я раздумывать не буду — Кирилл Вишнепольский. Говорю не потому, что он мой лучший друг, просто он реально лучший журналист из тех, кто мне известен — умеет вычленять и формулировать главное так, как никто. А большего и не надо. Сама задача журналистики — донесение до читателей сути предмета популярно, но точно и фактурно — у него реализована максимально. Сейчас он работает в РБК, ранее возглавлял Men’s Health, еще ранее работал в Forbes и «Коммерсанте» — специалист разноплановый. И, говорю как есть, это золотой фонд современной российской журналистики.
Возможно, он не так знаменит, как журналисты или блогеры, занимающиеся политикой, но как мастер работы с информацией он уникален.  Кроме того, и рассказчик отменный. А поскольку истории случаются с теми, кто умеет о них рассказывать, то историй с ним тоже случается очень много. Среди них много и совместных. Моя любимая история, как мы ездили брать интервью к начальнику малой пристани в Старочеркасске, когда еще учились в университете.

Дудь или Познер? Шнур или Ургант?

Познер, но вовсе не потому, что я старых устоев.

Просто манера и стиль Дудя мне не очень нравятся. Мне кажется, он работает непрофессионально. Недостаточно погружается в предмет. Это, конечно, подается как стиль.

Но тем не менее. Мне просто близок погруженный подход. Когда ты долго изучаешь человека, смотришь поиском на 2-3 года, читаешь его интервью. Мне всегда очень нравился Юрий Антонов. И как-то я решил сделать с ним материал в «Деньгах». Меня многие отговаривали, что, мол, человек тяжелый, пошлет, проблем не оберешься. Но я подготовился, как следует. Договорился и мы проговорили с Юрием Михайловичем два дня. Жаль, что на видео не писал, но текст и сегодня можно прочитать. Ну очень душевно поговорили. У Дудя я этого не вижу.

До того, как Ургант проиграл в шуточном рэп-батле Шнуру, я бы выбрал именно его. Он мне кажется очень остроумным человеком, а Шнура я знаю только по песням. Но вот в рэп-батле Ургант показал себя каким-то зажатым. Переигрывал. Но как юмористический ход это было не смешно. Смотрелся искусственно. Даже с учетом того, что бой был шуточным, это было важно. А вот Шнур выступил естественно, как-то очень душевно, остроумно.

Я даже сразу подумал — вот с Шнуром прикольно поболтать, а с Ургантом не уверен. Так что теперь я выбираю Шнура.

Твоя самая дорогая по стоимости личная вещь?

Банджо, но оно стоит недорого — тысяч 10, так как бэу. Но более дорогих по стоимости личных вещей у меня нет.

Твоя самая дорогая сердцу личная вещь?

Банджо.

Лучший совет, который ты дал бы себе, когда тебе было 20 лет? И лучший совет себе, каким ты будешь через 20 лет?

Совет себе 20-летнему — пробуй учиться как можно большему, помимо того, чему ты учишься. Конечно, надо было изучать еще больше, когда тебе было 10, но в 40 и далее времени на обучение остается меньше.

Совет себе через 20 лет — попробуй продержаться в седле еще двадцатку.

Если бы ты не был журналистом, кем бы ты стал?

Сценаристом, писателем, режиссером, политиком или шоуменом. Ну или доктором, например. Болезни как тема меня очень привлекают, я знаю многое, типичный диванный эксперт. Кстати, сценаристом все еще надеюсь стать — пишу сценарии и пытаюсь их продать.