Основатель Roem.ru Юрий Синодов: «Спрашивается, зачем вообще такая журналистика? Я лучше книги почитаю»

Популярному онлайн-изданию об информационных технологиях Roem.ru исполнилось 10 лет. Создатель Roem Юрий Синодов рассказал в интервью Pressfeed как разочаровался в медиабизнесе, ушел из журналистики и почему не видит разницы между ведущими СМИ.

Юрий, помимо того, что вы долгое время были главным редактором Roem.ru, вы также работали в разного рода СМИ — например, в РБК, вели передачу на канале «Вести 24». Почему в итоге ушли из журналистики и занялись медиаконсалтингом?

Медиаконсалтинг у меня в формате дружеских услуг. А так я сейчас работаю медиадиректором в образовательной компании #tceh.

Для меня журналистика всегда была способом удовлетворения любопытства за чужой счет. Я узнал, как работают такие крупнейшие компании, как «Яндекс», Mail.ru, Google. То есть по большей части свое любопытство удовлетворил.

Сейчас, как мне кажется, журналистика постепенно становится менее значимой. Все, что важно, распространяется через новые медиа – соцсети в первую очередь. Вот если сегодня произойдет что-то интересное, и ни одно издание про это не напишет, информация среди людей все равно распространится. Мы наблюдаем «скукоживание» необходимого спектра медиа, места для СМИ становится все меньше.

В общем, я в медиабизнесе сильно разочаровался. Как раз после работы в РБК.

А что не так было с РБК?

К РБК претензий нет. Просто когда я там работал, я увидел, как все устроено. В целом весь рынок увидел. И осознал тот факт, что больше не нужно такое количество изданий как раньше, чтобы доносить до людей информацию. Понятно, что всегда будут тематические и отраслевые проекты, но количество крупных игроков будет уменьшаться.

Вот, допустим, сейчас у нас есть «Ведомости», «Коммерсантъ», РБК. Я реально не вижу принципиальных отличий между этими СМИ. И не исключаю, что в будущем из трех изданий останется два или одно.

Журналисты в этих изданиях занимаются одним и тем же, пишут об одном и том же. А в это самое время деньги рекламодателей перемещаются в Facebook, «ВКонтакте», рекламные сети «Яндекса» и Google. При этом наблюдается медиаинфляция, потому что Facebook, «ВКонтакте», «Яндекс» и Google не тратят деньги на производство контента. Они давят рынок рекламы вниз, так что СМИ вынуждены тоже опускать цены.

В результате СМИ могут тратить на производство контента все меньше и меньше денег, контент становится все хуже и хуже. Журналистов, которые производят этот контент, нужно все меньше и меньше. Вот свежая история — смотрите, что недавно произошло с журналом «Секрет фирмы» (подробности см. в Pressfeed – прим. редакции).

Это, кстати, интересный пример. Можно ли тут построить логическую цепочку? Скажем, вот есть издание. Сначала его выпускают раз в неделю, потом раз в месяц, потом вообще перестают издавать печатную версию, и остается только онлайн-версия. Означает ли для тех, кто следит за изданием, что это все, начало конца? Или вполне можно уйти в онлайн и прекрасно там развиваться?

Я не знаю насчет именно «Секрета фирмы». Может, к изданию были свои претензии у Rambler. Может, оно там где-то не дорабатывало, не удовлетворяло потребности читателя. Не могу сказать, потому что не знаю, какие там были задачи. Но мне кажется, что эта история абсолютно укладывается в тенденцию, о которой я говорю.

Хотя все не столь апокалиптично, потому что, скорее всего, уход крупных игроков с рынка будет происходить в вялотекущем режиме. То есть постепенно мы обнаружим, что в редакции РБК работает не 100 человек, а 90, в редакции Коммерсанта не 80, а 70 человек, а в «Ведомостях» не 60, а 50. Цифры все условные, конечно.

То есть количество смыслов, которые люди будут производить,  не уменьшится, но людей для этого нужно будет значительно меньше. И нанимать их будут за копейки.

СМИ соревнуются за читательское и зрительское внимание с теми, что производит контент на те же самые темы, но делает это сильно дешевле.

Помнится, как-то я увидел, что по одному значимому поводу значимый ньюс-мейкер сказал что-то совершенно пустое. Ну, то есть по сути ничего не ответил на заданный ему вопрос. А все СМИ написали, что ньюсмейкер ответил то-то и то-то. Они вообще не заметили, что ньюс-мейкер на самом-то деле ничего не сказал. Меня это просто поразило.

Спрашивается, зачем нам вообще такая журналистика? Я лично без нее могу спокойно обходиться. У меня дома скопилось, наверное, книг 200 непрочитанных. Лучше я их почитаю.

Получается, если с онлайном так все плохо, то бумага вообще больше никому не нужна?

С печатными изданиями, в частности, с журналами происходит любопытная вещь. Вот я иногда натыкаюсь на интересную мне статью, но в интернете на сайте журнала она в урезанном виде. Пока иду с работы до дома, а это 3-4 км по центру Москвы, пытаюсь купить бумажную версию журнала, чтобы прочитать статью целиком. И не могу это сделать, потому что просто нет в продаже. За последнее время попыток пять, наверное, таких было, и все безуспешные.

Бумага осталась только в подписке, каких-то общественных местах типа самолетов, ресторанов, салонов красоты, где люди могут сидеть и читать.

Как Roem вписывается в нынешнюю ситуацию?

Дело в том, что Roem — это не совсем медиа. Это, скорее, медиасервис для информационной отрасли. У нас другой подход к подаче информации. Roem не пишет о том, что вышел новый iPhone. Он пишем, что в связи с этим выходом произошло в отрасли.

Roem занимает нишу, на которую никто не претендует, потому что это аудитория всего в 10-20 тыс. человек. Такое издание рассчитано на людей, которым нужно быть в курсе новостей своей отрасли. Но при этом они хотят не тратить время на чтение всего того огромного потока информации, который сейчас публикуется. Когда я создал Roem 10 лет назад, мне хватало 1,5-2 часа в день на чтение новостей. Сейчас для того чтобы быть в курсе всего, не хватит и суток. При этом в графомании смыслов больше не стало.

То есть сервисная функция ресурса заключается в том, чтобы читатель потратил на новости 20-30 минут в день, а, может, и меньше. Прочитал заголовки и понял, что ничего важного не произошло. Или произошло.

Какое самое сложное решение в жизни вам пришлось принимать, как главреду?

Непросто было принять решение изменить техническую платформу на Roem. Всегда ведь кажется, если что-то работает, то и хорошо, можно ничего не делать. Но я считаю, что это решение было правильным. Еще мне всегда сложно увольнять людей. Текучка у нас достаточно маленькая, потому что я за то, чтобы давать людям второй шанс.

Какие качества обязательно должны быть у человека, которого вы бы приняли на работу?

Он должен быть в теме и не отпугивать ньюсмейкеров. Если ты некомпетентен, то не знаешь, как сформулировать вопрос спикеру, этот вопрос и самому спикеру будет не интересен. В итоге он даст неинтересный ответ, а страдает в итоге читатель.

Если я получаю от ньюс-мейкера претензию в духе «тут ко мне пришел от тебя очень странный человек», для меня это сигнал, что с человеком что-то не так.

Какую главную мысль, как журналист, вы бы хотели донести до пиарщиков?

Нормально все делай, и нормально все будет.

Я хочу, чтобы про меня написали в Roem. Что нужно для этого сделать?

Чтобы вас купил «Яндекс», например. То есть хорошо, когда с вами или рядом с вами происходит какое-то значимое для отрасли событие. Также если вы эксперт, готовы рассказать что-то интересное и полезное для отрасли – добро пожаловать.

Представьте, что вы общаетесь с коллегами в кулуарах, и вам говорят – о, а это интересная мысль. Значит, возможно, эта мысль будет интересна и другим представителям отрасли. И можно ею поделиться с Roem. Новый главный редактор сайта Сергей Уланкин очень лояльный человек. Если ему присылают действительно хорошую новость или колонку, он всегда ее опубликует.

Что нужно сделать, чтобы в Roem никогда про меня не написали?

Я философски отношусь к ситуациям, когда ньюс-мейкеры пытаются манипулировать прессой. Всякий раз я думаю – ах так, сейчас я вам обеспечу эмбарго, мы про вас никогда писать не будем. Но потом успокаиваюсь, и если есть какой-то важный повод, то мы, конечно, пишем. В конце концов, мы работаем в интересах наших читателей, и почему из-за каких-то личных обид нужно лишать их информации.

Что вы делаете сразу же, как приходите на работу?

Разбираю почту, смотрю составленный вчера план на день. Если в почте есть что-то важное, то добавляю в этот план.

Самые любимые и нелюбимые 30 минут в течение дня?

Нелюбимые — когда в метро еду, потому что это достаточно бессмысленное времяпрепровождение. Любимые – когда много пешком хожу.

Лучшая статья, которую вы прочитали за свою жизнь.

Таких статьи три.

Первая — «Травма» Елены Вайцеховской о том, как живут спортсмены, завершившие свою карьеру.

Вторая статья — «Что подумает сосед» Зарины Хисамовой о том, что думают о своей жизни люди на селе.

И третья — «Лукавая цифра», статья из журнала «Новый мир» 1987 года экономистов Ханина и Селюнина.  Она о том, как хорошая статистика на самом деле может ни о чем хорошем не говорить.

Я считаю, что все эти статьи должен обязательно прочитать любой человек, занимающийся журналистикой.

Дудь или Познер? Шнур или Ургант?

Наверное, более-менее только за Шнура. Дудь – хороший профессионал, но мне кажется, что можно делать все то же самое без мата, и будет лучше. А Шнур же не журналист, так что ему можно.

Самая дорогая по стоимости личная вещь?

Ноутбук.

Самая дорогая сердцу личная вещь?

Я постоянно переезжаю, поэтому у меня вещи часто обновляются. Так что я к вещам особо не привязан.

Лучший совет, который вы бы  дали себе 20-летнеему? И лучший совет себе, каким вы будете через 20 лет?

В 20 лет я бы себе посоветовал еще раз подумать о том, чему учиться. Отчасти из-за неправильного выбора я не доучился и не получил высшее образование. Через 20 лет я бы себе посоветовал не орать сильно на детей. Остальное, наверное, будет менее важно.

Если бы вы не были журналистом, кем бы стали?

Технарем, который работает руками. Типа автослесаря. У меня хобби — собирать вещи и разбирать их.

Правильно я поняла, что уйдя из профессии вы, таким образом, как бы запасной аэродром себе организовали и теперь за дальнейшую судьбу спокойны?

Спокойным за свою дальнейшую судьбу не может быть никто. Кроме того, пока не могу сказать, что на сто процентов себя нашел.

Вот, буквально две недели назад получил офер на позицию чабана в Дагестане.

Я был на «РИФ-Кавказ». У меня там знакомые, которые сказали – есть работа чабаном, оплачивается хорошо. Если будешь испытывать потребность в информационном детоксе, то давай, пожалуйста, к нам. Пока не готов, но вот думаю над плюсами. Там, как минимум, погода лучше, чем в Москве.